Немецких экономистов навскидку можно поделить на две группы: те, кто не читал Кейнса, и те, кто не понял Кейнса. Называть господствующие в Германии экономические взгляды консервативными означает не понимать сути. Есть некоторые частичные совпадения с неоклассическими и неоконсервативными школами США и других стран. Однако каким бы интригующим ни казалось сравнение господствующего в Германии экономического мышления и идеологии «Движения чаепития», при внимательном исследовании оно окажется несостоятельным. Немецкая традиция колеблется между левоцентризмом и правоцентризмом. Вы можете заказать курсы немецкого для начинающих недорого и удобно. Единственная партия с некоторой склонностью к кейнсианству — это бывшие коммунисты. Хорошим примером традиционных догм может служить опубликованный на прошлой неделе ежегодный отчет Совета экономических экспертов — официального органа, консультирующего правительство. Они не раскритиковали недостаток инвестиций, растущий профицит счета текущих операций или чрезмерно усердное выполнение бюджетных правил. Вместо этого подвергли критике минимальную зарплату и некоторое незначительное смягчение в вопросах пенсионного возраста. Другими словами, они хотят, чтобы правительство канцлера Ангелы Меркель проводило еще более жесткую политику. Немцы придумали название для своей уникальной системы экономических взглядов: ордолиберализм. Его истоки совершенно логичны — это ответ немецких либеральных элит на крах либеральной демократии в 1933 г. Он родился из наблюдения, что свободные от контроля либеральные системы по сути нестабильны, и чтобы поддержать их, необходимы правила и вмешательство правительства. Задача правительства не в том, чтобы исправлять недостатки рынка, а в том, чтобы устанавливать правила и обеспечивать их выполнение. После 1945 г. ордолиберализм стал доминирующей экономической доктриной правоцентристов. В 1990‑е его начала применять Социал-демократическая партия, и кульминацией стали реформы трудового законодательства и системы социального обеспечения, осуществленные Герхардом Шредером в 2003 г. Сегодня правительство — это ордолибералы. Оппозиция — это ордолибералы. В университетах изучают ордолиберальную теорию экономики. Тем временем макроэкономика в Германии и во всех остальных странах превратилась в параллельные вселенные. На практике макроэкономическая исключительность Германии не имела такого уж реального значения — до недавнего времени, когда она начала играть большую роль. Когда у вас собственная валюта и вы связаны с остальным миром преимущественно посредством торговли, эксцентричная идеология — это ваша проблема. Ситуация меняется, когда вы вступаете в валютный союз, в котором вырабатывающие политику чиновники должны работать вместе. Никто не уделил этому вопросу особого внимания. Начальные теоретические дискуссии по поводу еврозоны преимущественно были сосредоточены на понятии оптимальной валютной зоны: какие государства пригодны для присоединения к валютному союзу? Оказалось, что гораздо важнее общее понимание, позволяющее людям коммуницировать друг с другом и действовать сообща. Например, немецкие ордолибералы просто отказываются признавать наличие ловушки ликвидности, при которой центральный банк бессилен повлиять на рыночные процентные ставки. Людвиг Эрхард, уважаемый министр экономики Германии в 1950‑х, однажды попытался объяснить Великую депрессию в терминах картелей. Это была попытка ордолибералов привнести в свою систему мышления что‑то, для чего у них не было очевидного объяснения. Преемники Эрхарда повторили его ошибку во время кризиса еврозоны, который они рассматривают как историю нарушения бюджетной дисциплины.